|
“Munificentissimus Deus” «Всещедрый Богъ» папская энциклика
1-го ноября 1950 года папа Пiй XII въ соборѣ Св. Петра провозгласилъ передъ 39-ю кардиналами, 575 епископами и архiепископами новый католическiй догматъ, въ силу котораго весь католическiй мiръ долженъ признать что Матерь Божiя и тѣломъ и душой является причастницей небеснаго блаженства. Точный текстъ ча латин* языкi гласитъ: «Autoritate Domini Nostri Jesu Christi, Beatorum Apostolorum Petri et Pauli ac Nostra pronuntiamus declaramus et detinimus divinimus revelatum dogma esse: Immaculatam deiparam Virginem Mariam, expleto terrestris vitae cursu, fuisse corpore et anima ad caelestem gloriam assumptam».
(Авторитетомъ Господа Нашего Iисуса Христа, блаженныхъ апостоловъ Петра и Павла и Нашимъ мы провозглашаемъ, объявляемъ и опредѣляемъ божественно откровеннымъ догматомъ то что непорочная Матерь Божiя, Приснодѣва Марiя въ концѣ теченiя Своей земной жизни была вознесена Тѣломъ и душой къ небесной славѣ). Въ нашей прессѣ было сказано, что католики провозгласили догматъ о Вознесенiи Матери Божiей. Такое объясненiе не совсѣмъ точное. Праздникъ Успенiя Матери Божiей былъ установленъ указомъ благочестиваго греческаго императора Маврикiя приблизительно въ 590-хъ г.г. и праздновался съ одинаковымъ благочестiемъ въ обiихъ частяхъ имперiи, какъ на Востокѣ, такъ и на Западѣ. Послѣ откола отъ Церкви Христовой римскаго патрiархата, постепекно все въ немъ начало отклоняться отъ святоотеческой мысли древняго христiанства. Когда же мы говоримъ о католицизмѣ, то мы всегда его характеризуемъ тѣми главными разницами какъ filioque, догматомъ непогрѣшимости папы, Непорочнымъ Зачатiемъ, а большинство просто отвъчаютъ вопрошающимъ ихъ, что единственная разница между Православiемъ и католицизмомъ — это папа и его непогрiшимость. Конечно, такое пониманiе вопроса совершенно неправильное. Разница во всемъ, въ каждомъ догматѣ, во всѣхъ богослуженiяхъ, во всѣхъ обрядахъ т. е во всемъ внѣшнемъ и внутренемъ. На все ученiе католицизма легла тяжелая печать ереси, которая проникла во всѣ обряды и во всю церковную жизнь. Праздникъ Успенiя Божiей Матери не избѣжалъ этого процесса внутренней подмѣны, и очень скоро на Западѣ слово Успенiе по латински — Dormitio было замiнено словомъ Assumptio, что въ пониманiи католиковъ значитъ восхищенiе ангелами Матери Божiей на небо. Римъ безусловно главное вниманiе въ этомъ праздникѣ обращаетъ на прославленiе пречистаго тѣла Божiей Матери. Католики, конечно, будутъ протестовать и доказывать, что они особенно почитаютъ и душу Матери Божiей, но тутъ не зачѣмь спорить. Римъ утратилъ внутреннее чувство духовнаго такта, гармонiи и благодатности мысли. Новый догматъ «Munificentissimus Deus» можно назвать богословской безтактностью. По всей вѣроятности по Промыслу Божiю мы до сего дня продолжали переводить слово «Assumptio» нашимъ словомъ Успенiе, хотя совершенно ясно что Assumptio происходитъ отъ латинскаго глагола Assumere, что значитъ, похитить. Въ этомъ почитанiи Матери Божiей была еще у насъ съ католиками какая то точка единомыслiя, но и ее, эту малую кроху, Ватиканъ спiшитъ упразднить. Хотя «Assumptio» не есгь Вознесенiе, которое у католиковъ называется точнымъ словомъ «Ascencio» отъ глагола «Ascendere» подниматься, но введена тонкая разница между нашимъ почитанiемъ праздника и почитанiемъ католическимъ. Разница эта была уже, какъ мы говорили, почти съ самого года откола отъ насъ Рима, но она мало ощущалась, скорѣе имѣла тенденцiю совсѣмъ стереться; сейчасъ эту разницу оформили, возведя въ догматъ. Теперь католики принуждаютъ насъ пересмотръть всѣ свои словари, «Assumptio» перевести восхищенiемъ, а то и просто Вознесенiемъ и всѣ наши приходы во имя Успенiя Матери Божiей назвать древнимъ терминомъ «Dormitio», что будетъ на англiйскомъ и французскомъ языкахъ гораздо болѣе православно, чѣмъ «Assumptio». Кахолики намъ такъ много говорятъ о соединенiи, но намъ хочегся имъ сказать — да помолчите вы немного, избавьтесь отъ этой суетной страсти навязывать надуманныя ученiя, и постепенно разницы начнутъ сами таять. Но повидимому этого и боятся въ Римѣ, потому что все, что они за 10 вѣковъ положили между Православiемъ и собой — надуманно, неестественно и потому подлежитъ изверженiю, такъ какъ чуждое вообще душѣ человѣческой. Сила же Православiя въ его соборности, которую надо понимать не какъ физическое повсемѣстное распространенiе, но какъ въру, прiемлемую всякой душой на землѣ, таинственно ожидаемую всякимъ языкомъ, какъ желанную любезную, долгожданную. Римъ боится этого стихѣйнаго, органияескаго православiя, которое захватываетъ лучшiе умы католицизма, и Римъ защищается, окружая себя бастiонами новыхъ догматовъ. Мы, православные, даже не подозрѣваемъ, какая внутренняя борьба ведется въ католицизмѣ съ этой органической православной мыслью. Послѣ второй мiровой войны, какъ всегда послѣ большого горя, катастрофы или бъды, католическая мыслящая молодежь стала увлекаться творенiями святыхъ отцевъ, и послышались даже голоса, требовавшiе упраздненiя схоластической школы Өомы Аквината. Въ Римѣ было форменное смятенiе. Папа Пiй XII счелъ необходимымъ издать очередную энциклику, въ которой доказывалъ прочность и провѣренность схоластики, а доминиканцы и iезуиты хоромъ заговорили противъ богословствующчхъ мiрянъ. Появились безчисленныя брошюры и книги противъ, какъ они обозвали, богословствующихъ лаиковъ. Эту вспышку удалось задушить. Но до какихъ поръ они будугъ душить самое, что есть лучшее и жизненное въ себѣ? Ватиканъ, наконецъ, понялъ, что надо идти на уступки. Нельзя же въ продолженiе нiсколькихъ вѣковъ ограждать массу вѣрующихъ отъ истинной духовной пищи: въ богослуженiи — непонятнымъ латинскимъ языкомъ, а то, что понятно для массы народной, представлено въ видѣ сентиментальныхъ пѣсенокъ сквернаго вкуса*, въ духовной литературѣ — цѣлымъ нагроможденiемъ книжечекъ отъ слащаваго „Подражанiя Iисусу" до Фатимскихъ фантасмагорiй. Твердо стоящiе двумя ногами на землѣ, iезуиты поняли, что такъ далыые продолжаться не можетъ. Цѣлыя массы отходятъ отъ нихъ и впадаютъ въ духовную смерть безразличiя, изъ которой не вырвать ихъ всей римской псевдодуховностью. И вотъ предпринимается грандiозный трудъ: переводятъ, печатаютъ и распространяютъ творенiя почти всѣхъ святыхъ отцевъ. Передъ нами каталоги издательствъ на французскомъ языкѣ; въ нихъ— творенiя Климента Александрiйскаго, Iоанна Златоустаго, Аөанасiя Великаго, Василiя Великаго, Оригена, Евсевiя Кесарiйскаго, Лавсаикъ и проч. Болынинство изъ нихъ уже распроданы и снова поступили въ печать вторымъ, а можетъ быть и пятымъ изданiемъ. Въ этомъ году первый разъ на живомъ французскомъ языкѣ вышла изъ печати прекрасная Библiя, подъ названiемъ „Iерусалимская". Къ ней написано предисловiе и замѣчательное введенiе въ библейскую науку. Библiя испещрена цѣннными примѣчанiями. Однако, Ватиканъ понимаегь, что такая духовная пища является обоюдоострымъ мечомъ, ибо прiобщаетъ массы къ истинной, здоровой, древнехристiанской благочестивой мысли. Чтобы избѣжать и тутъ опасности, Римъ, тамъ гдѣ это возможно, облекаетъ всѣ творенiя въ свои римскiя формы. Въ богослуженiи наблюдается тотъ же процессъ возврата къ древнему благочестiю: постепенно возстанавливается Пасхальная ночная Заутреня, возстанавливается древнее григорiанское пѣнiе, которое несравненно лучше и трезвѣе по своей музыкальности всѣхъ Баховъ и Моцартовъ вмѣсгѣ взятыхъ. «Munificentissimus Deus» есть не что иное, какъ попытка Рима возстановить древнее благочестивое празднованiе Успенiя Матери Божiей. Но для того, чтобы оградить массы отъ православнаго влiянiя, создается догматъ, съ большимъ шумомъ облекается все въ римскiй духъ, а по существу возстанавливается древнiй праздникъ Матери Божiей. При такой централизацiи католической церковной власти и диктаторскомъ управленiи массами вѣрующихъ, привыкшихъ не возражать, легко основать любой новый догматъ, но привить его къ жизни вѣрующихъ, такъ чтобы догматъ выразился въ народномъ благочестiи, не способна и всемогущая организацiя Рима. Догматъ непорочнаго Зачатiя остался на бумагѣ и ничего не далъ духовнаго массамъ, потому что нечего было давать. Католики никогда въ этомъ не признаются. Догматъ же безъ благочестиваго послъдствiя вовсе не догматъ, а «мѣдь звенящая». «Munificentissimus Deus» зто исканiе новыхъ путей зажечь искру живого благочестiя въ вѣрующихъ и остановить процессъ страшнаго духовнаго опустошенiя. Такой шагъ болѣе здоровый, чѣмъ Непорочное Зачатiе. Дай Богъ, чтобы слѣдующiй былъ бы совсѣмъ православнымъ. Какъ постепенно Римъ отходилъ отъ насъ шагъ за шагомъ, чтобы въ половинѣ XI вѣка оформить окончательно свой выходъ изъ Церкви, такъ теперь корчась онъ вынужденъ возвращаться къ намъ шагь за шагомъ, чтобы окончательно не утратить ликъ христiанства. Намъ же православнымъ надо, какъ мы только можемъ, номочь католикамъ въ ихъ трудныхъ обстоятельствахъ. Какъ мы можемъ это сдѣлать? Вопервыхъ оставить тотъ неумѣстный духъ мелкой раздраженной спорливости, унаслѣдованный нами отъ полемики съ унiатскими «плебанами» и самое главное беречь и хранить чистоту Православiя. Надо помнить, что къ намъ зорко присматриваются католики, англикане и прочiе протестанты. Каждый находитъ въ сокровищницѣ православнаго благочестiя то, что каждому изъ нихъ необходимо, и то, что мы даже и не подозрѣваемъ. Мы должны хранить Православiе чтобы было бы къ чему по чему равняться всѣмъ тѣмъ въ мiръ, кто будетъ записанъ въ книгу жизни. Придетъ, непремiшно придетъ тотъ день, когда Православiе проникнетъ во всѣ языки и народы. Котолицизмъ, а за нимъ и протестанты всѣ, въ меньшей мѣрi сохранившiе тѣнь Церкви Христовой это теперь какъ бы продолжающiйся въ мiровомъ масштабѣ нѣкiй Ветхiй Завѣтъ, готовящiй языки кь принятiю истины Церкви Христовой, т. е. Православiя.
ЕП. ВИТАЛIЙ
*) Вотъ, какъ примiръ, одна изъ самыхъ популярныхъ пiсенъ духов ныхъ «На небо, на небо, на небо пойду я въ одинъ прекрасныii день, чтобы тамъ Ее (понимай Матерь Божiю ) увидѣть» |
|
|
|
|
