|
Бесѣды о Святой Библiи Епископ Наѳанаилъ Бесѣда II-я
ЧАСТЬ I КНИГА БЫТIЯ כךשיח (Берешитъ) — Ѓενεάτς — Бытiе
ВСТУПЛЕНIЕ Изъ всѣхъ книгь Священнаго Писанiя книга Бытiя является первой не только по мѣсту, занимаемому въ спискѣ священныхъ книгъ, но и по своему значенiю. Въ ней мы имiемъ и основное повiствованiе о сотворенiи Богомъ мiра, и памятникъ древнѣйшей исторiи человъчества, и основныя истины, которыя Господу угодно было открыть намъ, какъ необходимыя для нашего спасенiя. Относительно книги Бытiя могутъ возникнуть проблемы, отличныя отъ проблемъ прочихъ книгъ Писанiя, въ частности и прочихъ книгъ Пятокнижiя Моисеева. Въ то время, какъ въ книгахъ Исходъ, Левитъ, Числа и Второзаконiе Моисей пишетъ или о томъ, чему онъ самъ былъ свидѣтелемъ, или о томъ, что въ данный моментъ было ему заповѣдано Господомъ, въ Бытiи описываетъ онъ времена отдаленнѣйiшя, отчасти времена доисторическiя и даже запредѣльныя, о которыхъ непосредственно знать онъ ничего не могь. Откуда онъ о нихъ знаетъ? Иначе сказать, каковы источники книги Бытiя? Вотъ одна изъ проблемъ этой книги. Въ согласiи со всегдашней вѣрой всей Церкви, въ согласiи съ ученiемъ апостоловъ и со словами Самого Господа (Мө. XIX, 8; Мр. VII, 10; Мр. XII, 26; Лк. XX, 37; Лк. XXIV, 27; Iн. I, 45), мы вѣруемъ и исповѣдуемъ, что и книга Бытiя, и всѣ прочiя книги Пятокнижiя написаны ни кiмъ инымъ, какъ именно святымъ Боговидцемъ Моисеемъ, и при томъ подъ направляющимъ, провѣряющимъ и выправляющимъ руководствомъ Духа Святаго. Однако, если это послѣднее понимать чрезмiрно буквально, т. е., что Духъ Святый просто продиктовалъ эти святыя книги прор. Моисею, то насъ могутъ смутить нѣкоторыя возраженiя рацiоналистическихъ критиковъ. Если событiя дреьнѣйшей исторiи открыты непосредственно Духомъ Святымъ Моисею на Синайской горi въ * XV вѣк'Б до Р. X., то какимъ образомъ могутъ быть такiя поражающiя, иногда буквальныя совпаденiя между повѣствованiями Библiи н преданiями другихъ народовъ, особенно вавилонянъ, совпаденiя, которыя дали возможность врагамъ Церкви и вѣры утверждать, что вся ветхозавiтная религiя была заимствована евреями отъ язычниковъ вавилонянъ? Если все въ книгѣ Бытiя написано самимъ Моисеемъ безъ предварительныхъ источниковъ, то почему въ отдѣльныхъ частяхъ этой книги такъ раздиченъ языкъ и словоупотребленiе? Какъ извѣстно, особенно часто рацiоналистическiе толкователи ссылаются на различное въ разныхъ частяхъ Бытiя именованiе Бога то Iеговою (Ягве) то Элогимъ или Элоахъ. Почёму въ однихъ главахъ книги Бытiя видны сѣверо еврейскiй дiалектъ и традицiя, т. н. Ефраимистическiе (т. е. колѣна Ефремова), а въ другихъ южноеврейскiе, т. н. Iудаистическiе (колѣна Iудова)? Чтобы дать отвѣтъ на всѣ эти вопросы, мы, ни мало не погрѣшая противъ вѣры, можемъ согласиться, что прор. Моисей при написанiи книги Бытiя использовалъ исторяческiя свѣдънiя, сбереженныя для него народными преданiями. Корни этихъ преданiй общечеловъческiе, но въ особенности общи они должны быть у еврейскаго народа съ вавилон* скимъ, потому что праотецъ еврейскаго народа былъ уроженцемъ Ура Халдейскаго — города Вавилонской области и слѣдовательно въ извѣстномъ смыслѣ можетъ быть названъ просто вавилоняниномъ. Въ идущихъ отъ праисторической древности народныхъ преданiяхъ могла заключаться очень значительная доля совершеннаго вiдѣнiя даже о запредѣльныхъ моментахъ мiротворенiя, потому что, какъ мы должны, въ согласiи съ церковнымъ вѣрованiемъ, представлять, Господь глубочайше раскрылъ Свои тайны предъ нашими прародителями до ихъ грѣхопаденiя. И если послѣ грѣхопаденiя ихъ вѣдiнiе помутилось, то оно все же не исчезло вполнi и могло быть ими передано послѣдующимъ поколiнiямъ, т. е. всему прочему человъчеству. Не только для объясненiя указанныхъ вопросовъ, но и для болъе отраднаго религiознаго представленiя, предпочтительнѣе думать, что исконное древнее Богознанiе и знанiе дiлъ Божiихъ не вовсе исчезли въ человѣческой памяти, но хотя и отчасти сохранились въ лучшихъ струяхъ человѣчества, и что это наше общечеловъческое духовное наслѣдiе послужило въ значительной степени матерiаломъ для прор. Моисея, когда он подъ руководствомъ Духа Святаго писалъ священныя повiствованiя. Въ этихъ, используемыхъ имъ, источникахъ прор. Моисей могъ сохранять всю внѣшнюю ихъ оболочку, даже словоупотребленiе, и не стандаризировать выраженiе даже въ отношенiи имени Божiяго, потому что и для него, какъ и для васъ христiанъ (въ противоположность раввинистическому формализмуу), какъ равно святы имена Iегова, Элоахъ и Элогимъ, такъ и другiя имена Божiи: Шаддаи, Адонаи, Элъ (Или), Саваоөъ. Что преданiя объ Iосифѣ хранились по преимуществу у ефремлянъ (потомковъ св. Iосифа), ставшихъ впослѣдствiи во главѣ еѣверо еврейскихъ племенъ, а преданiя объ Iудi по преимуществу у его потомковъ — iудеевъ, возглавившихъ южное еврейство, и у тѣхъ, и у другихъ съ нѣкоторьши дiалектическими особенностями въ языкѣ — это все вполнi понятно. Естественно потомкамъ хранить по преимуществу преданiя о своихъ предкахъ. Но соглашаясь признать возможность того, что Моисей при нааисанiи книги Бытiя пользовался древними преданiями евреевъ, мы никакъ не можемъ согласиться, что эти преданiя были единственнымъ источникомъ для составленiя святой Книги и что о ея достовѣрности надо судить по степени достовѣрности этихъ преданiй. Мы утверждаемъ, что всѣ исгочники, всѣ преданiя, вошедшiя въ книгу Бытiя, равно какъ и во всѣ прочiя книги Писанiй, прошли такъ или иначе черезъ провѣрку Абсолютной Истины, черезъ горнило Духа Святаго, и въ нихъ не осталось ни одного слова, ни одной iоты или черты, которая не соотвѣтствовала бы всесовершенной правдѣ Божiей. Такъ учатъ насъ оба первоверховные святые апостолы: „Никогда пророчество не было произносимо по волi человѣческой, но изрекали его святые Божiи человѣки, будучи движимы Духомъ Святымъ." (2 Пет. 1,21) И: „все Писанiе—Богодухновенно." (2Тим. ПI,16). Въ этомъ коренная разница между повѣсгвованiями св. Библiи и всѣми прочими сказанiями человѣческими, даже когда они исходятъ изъ одного и того же человѣческаго источника, какъ напримiръ многiя вавилонскiя повѣствованiя о творенiи мiра, о раѣ, о потопѣ или безчисленныя иныя повѣствованiя о потопi. Человѣческiя повѣствовднiя, наряду съ зернами истины, содержатъ часто болыiюе количесгво плевелъ лжи, и въ нихъ невозможно отдѣлить правду отъ неправды. А повѣствованiя, прошедшiя чрезъ горнило Духа Святаго и прореченныя св. Боговидцемъ Моисеемъ и иными Божiими мужами, суть слова Истины, и нъхть неправды въ нихъ.
ГЛАВА I. ПЕРВАЯ СТРОКА БЫТIЯ.
Первая глава первой книги Священнаго Писанiя, книги Бытiя, открывается словами: „Въ началѣ сотворилъ Богь небо и землю". По еврейски, на языкѣ, на которомъ написана книга Бытiя, эго звучитъ: „Берешитъ бара Элогимъ вэ этъ гашъ шамаимъ, вэ этъ гаарецъ." Если о каждой строкѣ Священнаго Писанiя, какъ даннаго Богомъ, мы исповѣдуемъ, что въ ней важно каждое слово и каждый оборотъ слова, то именно здѣсь, въ этой первой строкѣ святого повiствованiя эта совершенная важность и многозначительность всѣхъ ея словъ особенно очевидна. כךשיח „Берешитъ" — т. е. „въ началѣ" — значитъ въ началѣ всѣхъ началъ, внѣ времени. Какъ въ концѣ въковъ времени больше не будетъ (Откр. X, 6), такъ его не было и въ началѣ вѣковъ, до сотворенiя мiра. Время 'сотворено было одновременно съ мiромъ. Первое слово Библiи и говоритъ объ этомъ моментѣ творенiя времени. „Б а р а" — сотворилъ. По еврейски, какъ отчасти и по русски и на други.iъ языкахъ, (и по русски послѣдовательнѣе, чѣмъ на другихъ языкахъ : ср. Быт. I, 26 порусски, поанглiйски и пофранцузски) слово „сотворить" ясно отличается отъ сходныхъ съ нимъ словъ сдѣлать, создать, приготовить. Въ то время, какъ эти послѣднiя гоиорятъ о работѣ надъ готовымъ матерiаломъ, о приготовленiи изъ наличнаго вещества, слово „творить" говоритъ о созиданiи независимомъ отъ матерiала. Творитъ художникъ или поэтъ, изъ своей творческой мысли сотворяя образы и описанiя, плотникъ же дѣлаетъ столы и стулья изъ наличнаго матерiала. Но, конечно, въ полномъ совершенномъ смыслѣ слова, творитъ только Господь, давая бытiе тварному мiру изъ ничего. Однако, и въ отяошенiи творенiя Богомъ мiра, книга Бытiя только три раза употребляеть слово „бара": когда говорится о первоначальномъ творческомъ актi Божiемъ, когда говорится о сотворенiи „души живой" — первыхъ животныхъ, и когда говорится о сотворенiи человѣка. Когда же говорится о созданiи Богомъ тверди небесной, моря, суши, небесныхъ тѣлъ — всего матерiальнаго неодушевленнаго мiра, тогда употребляется не слово „бара", а другое слово „асса,, — созидать, образовывать, дѣлать изъ наличнаго уже матерiала. Господь никогда ни въ чемъ не преувеличиваетъ, не дѣлаетъ ничего напрасно. Когда это нужно, Богъ творитъ изъ ничего, когда же можно, Онъ употребляетъ въ дѣло сотворенный уже Имъ матерiалъ. Матерiальный неодушевленный мiръ Богъ гворитъ не изъ ничего, а созидаетъ изъ сотворенной Имъ въ началѣ матерiи, о творенiи которой и говорится въ первомъ стихѣ Библiи. Что слово „бара" вѣрующiе въ Истиннаго Бога издревле понимали именно, какъ творенiе изъ ничего, ясно видно изъ словъ матери мучениковъ Маккавейскихъ, когда она, обращаясь къ младшему сыну своему, говорила ему: „Дитя мое, посмотри на небо и землю, и видя все, что на нихъ, познай, что все сотворилъ Богь изъ ничего, и что такъ произошелъ и родъ человѣческiй." (2 Макк. VII, 28). „Э л о г и м ъ" — Богъ, точнiе „Боги", потому что слово Элогимъ есть множественное число отъ единственнаго Элоахъ или Элъ — Богъ. Отрицательная критика видитъ въ выраженiи „Боги" свидѣтельство о якобы бывшемъ древнемъ многобожiи еврейскаго народа, которое будто бы лишь впослъдствiи съ развитiемъ культуры смiнилось единобожiемъ. Конечно, съ такимъ объясненiемъ, съ такой клеветой на великаго Божiяго пророка и угодника Моисея и на весь Избранный Богомтб народъ христiанинъ никакъ не можетъ согласиться. Это мнѣнiе не выдерживаетъ и рацiональной критики. Прежде всего мы никогда не наблюдали ни у древнихъ, ни у новыхъ народовъ, чтобы съ прогрессомъ культуры многобожiе смѣнялось бы единобожiемъ. Наоборотъ и у древнѣйшихъ арiйцевъ (по гимнамъ Ригьведъ) и у древнихъ египтянъ (по гимнамъ, приводимымъ ДеРуже, Марiеттъбеемъ и Масперо) мы видимъ на затрѣ йсторiи явно сохраненное отъ древнМшихъ первобытныхъ временъ единобожiе, которое потомъ съ развращенiемъ народа смѣняется многобожiемъ. Самъ по себѣ прогрессъ культуры не нмѣетъ някакого ни положительнаго, ни отрицательнаго воздѣйствiя на религiю, кроющуюся въ гораздо болъе глубокихъ областяхъ человѣческаго духа, нежели культурное развитiе. Во вторыхъ, если бы дѣло было бы тутъ такъ просто, и выраженiе Элогимъ таило бы въ себѣ идею многобожiя древняго бытописателя, то безъ сомнѣнiя и глаголъ ,,бара", сказуемое, относящееся къ подлежащему Злогимъ, стояло бы во множественномъ числѣ, а оно и тутъ, и во всѣхъ другихъ мѣстахъ Библiи при такомъ же сочетанiи стоитъ въ единственномъ числѣ. Далiѣе, мы нигде: ни въ писанiяхъ Моисеевыхъ, ни въ писанiяхъ, которыя мы согласно церковной точки зрѣнiя считаемъ сравнительно близкими по времени къ Моисеевымъ, а многими отрицательными критиками считаются древнѣйшими (въ книгахъ Iисуса Навина, Судей, Царствъ), — нигдѣ не встрѣчаемъ многобожничесйихъ идолопоклонническихъ идей. Если же предположить, какъ дълаютъ нѣкоторые отрицатели, что эти многобожническiя идея и намеки существовали въ Священномъ Писанiи прежде, и лишь впослѣдствiи были уничтожены переписчикзми и редакторами единобожниками, то какъ можно допустить, чтобы они, уничтожая свидѣтельства многобожiя въ иныхъ мѣстахъ текста, оставили бы памятники ненавистнаго заблужденiя въ священныхъ именахъ Божiихъ, и при томъ въ первой же строкѣ перврй книги Священнаго Писанiя. А вѣдь среди гѣхъ, которые читали и переписывали Законъ Моисеевъ и его первую строку прежде всего, были тѣ, которые безтрепетно шли на смерть за него въ борьбi противъ многобожiя, какъ святые три отрока въ Вэвилонѣ и мученики Маккавейскiе. Свидѣтельствомъ того, что древнiй Израиль никакъ не придавалъ многобожническаго смысла слову Элогимъ, являются частые случаи употребленiя этого слова вмѣстѣ съ иными именами Божiими, стоящими всегда въ единственномъ числѣ. Напримѣръ: „Iегова есть мой Элъ, и прославлю Его, Онъ Элогимъ отца моего, и превознесу Его" — ггѣли Моисей и сыны Израилевы послѣ чудеснаго прохожденiя чрезъ Чермное море (Исх. XV, 2). „Знай, — говоритъ Моисей народу во Второзаконiи (VII, 9), что Iегова — Элогимъ твой, есть Элогимъ — Элъ (единств. число) вѣрнып". Въ сочетанiи Iегова — Элогимъ въ одномъ только Второзаконiи повторяется свыше двухсотъ разъ *). Гораздо прiемлемiе для христiанина другое, хотя тоже рацiоналистическое, но нравственно вполнi допустимое объясненiе: множественное число въ этомъ древнѣйшемъ имени Божiемъ было знакомъ почитанiя, благоговiнiя къ нему, какъ въ современныхъ языкахъ выраженiе „вы" или иногда (какъ въ нiмецкомъ яз.) „они", вмѣсто „ты", свидѣтельствуетъ о почтительности обращенiя. Въ подтвержденiе этого объясненiя можно указать на то, что такъ въ Священномъ Писанiи иногда выражается ночтенiе не только къ имени Божiему. Иногда, наприлгѣръ, священный городъ Iерусалимъ называется во множественномъ числъ1. Это словоупотребленiе проникло даже въ церковно славянскiй языкъ, на каковомъ языкi въ евангелiи отъ Iоанна (V, 2) мы читаемъ: „Есть же во Iерусалимвхъ овчая куггѣль". Между тѣмъ никто изъ этого не сдѣлаетъ заключенiе, чго св. Iоаннъ вѣрилъ въ существованiе нѣсколькихъ Iерусалимовъ. Конечно, на первый взглядъ для современнаго человѣка можетъ показаться страннымъ такое употребленiе множе» ственнаго числа вмѣсто единственнаго въ отношенiи Бога, но безъ сомнiнiя для древняго человѣка еще болѣе страннымъ показалось бы современное обращенiе къ одному человѣку съ лгѣстоименiемъ множественнаго числа. Безъ сомнѣнiя формой „Элогимъ" — Боги бытописатель выражалъ почитанiе къ имени Божiему. Этимъ объясненiемъ вполнѣ могь удовлетвориться древнiй ветхозавiтный бого* почитатель и не мало не погрѣшигь. Это объясненiе, какъ единственное, принимаетъ и современный въ'рующiй iудей, хранящiй Писанiе, въ которомъ онъ не все до конца пони» маетъ. Мы же христiане это объясненiе принимаемъ, съ нимъ соглашаемся, но имъ не довольствуемся. Мы понимаемъ, что не случайно въ первой строкi Священаго Писанiя именно такъ, а не какънибудь иначе, выражено было бытописателемъ почитанiе къ имени Божiему. Въдь такое почитанiе можно было бы выразить по разному: въ современной письменности оно выражается писанiемъ почитаемаго слова съ болыной буквы, въ греческомъ и славянскомъ языкахъ почитанiе письменно выражалось поставленiемъ даннаго слова подъ титло. И мы не сомнѣваемся, что не случайно, но по Божiему Иромыслу въ языкъ избраннаго народа было введено свойство такъ, а не идаче, выражать свое почитанiе къ Божiему имени, и Пророку Моисею Духомъ Господнимъ было повелiно такъ изобразить имя Божiе въ первой строкѣ Священной книги, чтобы эта перьая же строка была бы запечатлѣна намiкомь — указанiеiлъ на основное священнъйшее таинство нашей вѣры, на истину Святой Троицы, на то, что нашъ Богь, Истинный Богь, сотворившiй небо и землю, не единиченъ, но Троиченъ въ Лицахъ. „Вэ этъ гашъшамаимъ" — небо, точнъе небеса, т.к. слово шамаимъ — множественнаго числа. Слово это и на церковномъ, и на обыденномъ языкѣ имѣетъ нѣсколько значенiй: 1) небо видимое, вещественное, голубой сводъ, простирающiйся надъ нами, именуемый. въ Библiи обычно твердью, твердью небесной, 2) мiра небесныхъ свѣтилъ, и 3) небесный духовный мiръ, проти* вопостовляемый земному матерiальному мiру. Небо вещестi« венное, простирающееся надъ всей землей, отовсюду равно видимое, но всегда отъ земли отдѣленное, всегда находящееся на большой высотѣ, надъ земнымъ мiромъ — все это является наилучшимъ символомъ Божiяго духовнаго мiра, самымъ правдивымъ его образомъ, Поэтому и Христосъ Спаситель говоритъ: „Небо— престолъ Божiй" (Мө. 5, 34), и по слову Христову мы именуемъ Отцемъ Небеснымъ нашего Господа и Бога. Безъ сомнiнiя, тутъ въ первой строкѣ Бытiя слово Небо— Небеса употреблено именно въ этомъ третьемъ смыслѣ. Такъ понимаетъ творенiе неба св. апосюлъ Павелъ, говорящiй: „Имъ создано все, что на небесахъ и что на землi, видимое и не видимое: престолы, господства, начала, власти (т. е. ангельскiя силы)." (Кол. I, 16). О сотворенiи неба видимаго вещественнаго говорится въ 8 стихѣ той же 1-ой главы книiи Бытiя, а о сотворенiи свѣтилъ небесныхъ въ 16-мъ стихѣ, такъ что изъ перечисленныхъ выше трехъ смысловъ слова небо, для 1го стиха 1ой главы остается только этотъ третiй смыслъ— мiра невидимаго, т. е. ангельскаго. То, что именно такъ слово „шамаимъ" небеса понимаетъ сама св. Библiя, подтверждается гiмъ, что въ 3й книгѣ Царствъ въ главѣ 22 въ стихѣ 19, въ еврейскомъ подлинникѣ то же самое слово „шамаимъ" прилгѣняется въ отношенiи ангедьскаго воинства. Пророкъ Михей говоритъ: „Я видѣлъ Iегову, сидящаго на престолѣ Своемъ и всѣ шамаимъ (по русски переведено— «воинства небесныя») сто« яли при Немъ по правую и по лiвую руку Его". Итакъ, въ началѣ всѣхъ началъ сотворилъ Богъ изъ ничего небесный мiръ духовныхъ Богоподобныхъ существъ, которыхъ именуемъ ангелами. Господь ничѣмъ и никѣмъ не былъ вынуждаемый къ творенiю, но Самъ Всеблаженный и Всерадостный, хотi^лъ, чтобы эту радость жизни, радость бытiя имѣли бы и другiя существа. Радость даетъ жизнь богоподобная, поэтому Господь творитъ подобныя Себѣ существа. Онъ Духъ — и они духи. Онъ вiченъ — они безсмертны. Онъ всесовершенъ — они добры по существу. Онъ всемогущъ самовластенъ — они свободны въ своей волѣ. Онъ Троиченъ въ Лицахъ, но Единъ въ Существѣ, и они множественны въ лицахъ, но соединены въ единосущный Ангельскiй Соборъ. Единосущiе есть плодъ Совершеннѣйшей Божественной любви. Три Лида ѣдинэго Бога соединены въ совершенное единство Божественною любовью. Богъ есть Любовь (1 Iн.IУ,8) и любовь отъ Бога (1 Iн. IV, 7). Богь любитъ сотворенныя Имъ существа и какъ всякiй любящiй, со всей силой Своей любви, хочетъ отвѣтной любви отъ любимаго. Но въ любовь, какъ и въ богоподобiе, непремѣнной составнгш частью входитъ свобода воли. Любящiй не можетъ удовлетвориться отвѣтной любовью, если она не свободна. Поэтому свобода воли является краеугольнымъ свойствомъ Богомъ сотворенныхъ по Его образу и Имъ возлюбленных , существъ. Свобода воли ангельскаго мiра заключается въ свободѣ выбора данной имъ съ первыхъ же мгновенiй ихъ бытiя. Они были сотворены добрыми, т. е. богоподобными, способными любить Бога и другъ друга и возрастать въ этой любви, и свободными, т. е. способными принять эту любовь или ее отвергнуть. Тѣ, которые отвергли Божiю любовь, отвергли Бога, стали бѣсами — врагами Божiими, родоначальниками зла, которое, впрочемъ, само по себѣ не имѣетъ бытiя, но является отверженiемъ Бога — Полноты Добра, Жизни, Правды и Любви, слѣдовательно отверженiемъ всего этого **). Ангелы осуществиля свою свободу, свой выборъ однажды навсегда. Будучи богоподобными духами, они имвютъ богоподобное свойство неизмѣняемтэсти. Однажды навсегда ставъ добрыми или зльши, они не могутъ перемiниться. Это не значитъ, что разъ совершивъ выборъ, они погеряли свободу. Свобода ихъ совершенно такая же, какъ и въ моментъ выбора. И сейчасъ такъ же, какъ и въ первый моментъ, непрестанно свободно осущесiвляютъ они свой выборъ, но будучи неизмѣнньши, они и сейчасъ таковы же, какъ и въ первые моменты творенiя, и если тогда избрали они добро, то добро же избираютъ и теперь, если же тогда избраяи зло, то зло же избираютъ они и теперь. Св. Василiй Великiй такъ говоритъ объ основномъ свойствѣ ангеловъ, о неизмѣняемости ихъ: „Ангелы не терпятъ излгвненiя, въ каковомъ состоянiи сотворены въ началѣ, въ такомъ они и остаются, и составъ ихъ сохраняется чистымъ и неизмѣняе.мымъ". (Бесѣда на псаломъ 44-ый). И еще: "Ангелы сохраняютъ достоинство свое пребыванiемъ въ добрѣ, какъ имѣющiе свободу въ избранiи, но никогда не теряющiе непрестаннаго стремленiя къ истинно блггому". («О Св. Духi» гл. 16). Ангелы совершили свой выборъ однажды и навсегда, но можно было бы сотворить и такiя существа. которыя могли бы совершать этотъ отвѣтственнѣйшiй выборъ многократно, могли бы, избравъ добро, утверждаться въ немъ, избравъ зло — исправиться. Господь осуществляетъ и эту возможность: творитъ мiръ способный къ перемѣнѣ. Сь зтимъ связано послѣднее слово первой фразы Библiи. „Г а а р е ц ъ" — землю. Все, что мы говорили раннѣе о различныхь смыслахъ слова „небо", мы можемъ повторить и тутъ относительно разныхъ смысловъ слова „земля". Этимъ словомъ называется: суша, почва, страна, планета, и, наконецъ, видимый земкой вещественный мiръ. Къ послѣднему смыслу и относится слово „земля" въ 1-мъ стихѣ Бытiя, о сотворенiн же суши — почвы шворится въ 10омъ стихѣ той же главы. Этому земному мiру даетъ Господь совеѣмъ иныя свойства, нежели мiру духовному ангельскому. Господь хочетъ, чхобы этотъ новый мiръ обладалъ свойствомъ измѣняемости. Но Самъ Богъ неизмѣняемъ, и Слѣдовательно богоподобное творенiе не можетъ измѣняться. Творенiе же небсгоподобное будетъ или злымъ или нейтральнымъ, нравственно безразличнымъ. Но злого Богь не кожет сотворить, а нейтральное, нравственно безразличное будетъ нравственно безсмысленнымъ, т. е. въ конечномъ счегѣ тоже злымъ. Чтобы оно стало добрымъ, осмысленнымъ, оно должно быть одушевлено нравственно вмѣняемымъ существомъ, съ одной стороны богоподобнымъ, съ друдой причастнымъ этому измѣняемому мiру и въ немъ осуществлякэщимъ свое бытiе. Это и есть планъ Божiй о видимомъ земномъ мiрѣ. На этомъ закончимъ разборъ перваго стиха первой главы первой книги Священнаго Писанiя. Въ переводѣ на современный языкъ мы можемъ представить его въ такомъ видѣ: Въ началѣ всѣхъ началъ сотворилъ изъ ничего Триединый Богь мiръ духовный и мiръ матерiальный. Мы въ правѣ спросить, почему же Библiя не такъ формулируетъ эти мысли. Потому что формулировка данная нами есть формулировка въ свътѣ нашихъ понятiй и представленiй, а Библiя естъ книга для всѣхъ временъ и всѣхъ народовъ, которая должна быть доступна одинаково пониманiю и простеда, и философа и людей разчыхъ культуръ и народностей, потому что простецъ и философъ, негръ и европеецъ равно нуждаются въ спасенiи, которое является единственной цѣлыо Библiи. И въ этомъ отношенiи никто не можетъ имѣть ни преиму» щества, ни ущерба передъ Богомъ. Для этой цѣли Библiя должна быть написана простьшъ, образнымъ, выпуклымъ языко.чъ. Такимъ языкомъ она и написана.
*)Прекрасные примiры равнаго употребденiя именъ Божiихъ въ форм4 единственнаго и множественнаго числа даготъ псалмы, напр: „Храни меня, Элъ, ибо я на Тебя уповаю. Я сказалъ Iеговѣ: Ты Адонаи мой" (XV, 1 и 2) „Пойду я къ жертвеннику Элогима, къ Элу радости и веселiя моего, и на гусляхъ буду славить Тебя, Элогимъ, Элогимъ мой." (ХiЛI, 4); „Возстань Iегова, Элъ мой, вознеси руку Твою, не забудь угяетенныхъ Твоихъ до конца. Зачѣмъ нечестивый пренебрегаетъ Элогима, говоря въ сердДѣ своемъ: Ты не взыщешь"! (IX, 33 и 34).
**) Надо ясно понимать, что зло не илгѣетъ самобытнаго существа, и Слѣдовательно наличiе зла въ мiрѣ не противорiчитъ нашей вѣрѣ въ то, что только Богъ является Творцомъ всего существующаго во вселенной и въ то же время Богъ никакъ не является виновникомъ зла. Но эту истину никакъ не надо смѣшивать съ крайне вреднымъ ученiемъ объ относительности зла, или его иллюзорносiи — кажущности, т. е. что зло только кажется таковымъ, а иа самомъ дѣлi имъ не является, что Нѣть принципiальной разницы между добромъ и зломъ. Зло есть зло, и оно есiь противоположность добра, но подлинное бьцiе имѣетъ лишь добро, зло же является лишь протестомъ противъ добра, отверженiемъ его. Такъ въ физическомъ мѣрѣ есть лишь свѣтовая или теготовая энергiя, свѣтовые или тепловые лучи, и кгѣтъ энергiи или лучей тьмы и холода. Тьма есть отверженiе свѣта, холодъ — отверженiе тепла, цакъ зло есть отверженiе добра. Но б4дствiя отъ тьмы, страданiя отъ холода это вполнѣ реальныя явленiя, какъ реальны безчисленныя и страшныя бiдствiя и страданiя отъ зла,
Глава II. МIРОТВОРЕНIЕ. „Земля была безвидна и пуста, и тьма надъ б е з д н о й. И Духъ Божiй носился надъ водами."
Сотворенная Богомъ матерiя была безъвидной, неустроенной и пустой, ничего подлинно iгѣннаго не содержащей. Призванная отъ небытiя къ бытiю единымъ Божественнымъ актомъ, она должна была прiйти въ стройный видъ, прiобръсти форму и порядокъ уже не единичнымъ актомъ, а въ iгiломъ рядѣ актовъ, совершаемыхъ во времени, чтобы время оказалось связаннымъ съ самымъ существомъ этого матерiальнаго мiра, призваннаго по Божiему плану постоянно, въ каждую ничтожнъйшую долю мгновенiя непрестанно мѣнятъся. И когда закончится это устроенiе, оформленiе матерiальнаго мiра, онъ долженъбылъ наполниться — прiобрѣсти нравственно цѣнное содержанiе вхожденiемъ въ него духотѣлеснаго, нравственно вмъняемаго существа. „Д ухъ Божiй носился надъ водою". Носился — выраженiе употребляемое въ отношенiи насѣдки, когда она простираетъ свои крылья надъ птенцами. „Надъ водою" — Конечно, тутъ, какъ и въ первомъ стихѣ о небѣ и землѣ, говорится не о водѣ, какъ веществi. Воды, какъ вещества, еще не было во вселенной. О сотворенiи воды, какъ вещества, будетъ говориться въ 9-мъ стихѣ. Здъсь водою называется жидкое беэвидное переливающееся состо. янiе сотворенной и неустроенной матерiи, ея состоянiе до оформляющихъ ее Божiихъ глаголовъ. Пониманiе неба въ первомъ стихѣ Бытiя, какъ мiра небеснаго — ангельскаго, и земли, какъ мiра внѣшняго — матерiальнаго, общеизв'встно и можетъ считаться твердо установленнымъ въ церковныхъ толкованiяхъ мiротворенiя, пониманiе же въ данномъ мѣстѣ воды, не какъ вещества, а какъ безформеннаго периливающагося состоянiя первоматерiи, не можетъ считаться прочно установленнымъ. Однако, въ подтвержденiе этого мнѣнiя можно привести такой большой авторитетъ, какъ величайшаго православнаго богослова преп. Iоанна Дамаскина. йзложенное мнѣше выводится изъ сопоставленiя двухъ ирмосовъ написанныхъ лреп. Iоакномъ, говорящихъ о первичной „водѣ". Въ ирмосѣ третьей пѣсни 5-го гласа св. Iоаннъ Дамаскинъ говоритъ: „Водрузивый на ничесомже землю повелѣнiемъ Твоимъ и повъсивый неодержимо тяготiющую ...", а въ ирмосѣ третьей аѣсни канона Пресв. Богородицѣ, въ день праздника св. ап. Андрея Первозваннаго, тотъ же св. Iоаннъ Дамаскинъ говоритъ: „Боже... основавый на в одахъ землю, Всесильне...". Ясно, что тутъ подъ водами подразумѣвается то, что въ первомъ случаѣ называется „ничесомъ" т. е. ничiмъ, т. е. пустотою, тѣмъ, что мы теперь представляемъ о междузвѣздномъ пространствѣ, въ которомъ матерiя находится въ томъ самомъ периливающемся безвидномъ состоянiи, въ какомъ она была повсемѣстно до творческихъ Божiихъ глаголовъ. „И сказаль Богъ: да будетъ свѣтъ. И сталъ свѣтъ." Въ настоящее время мы знаемъ, что первичная основа матерiи — энергiя, а первичный видъ энергiи — свѣтовая энергiя, обладающая предѣльной, непревосходимой быстротой, Это новiйшее научное представленiе помогаетъ намъ лучше представить себѣ, почему въ началi оформленiя мггерiиБогъ создаетъ свѣтъ. Но представленiе о матерiи, какъ о сгусткѣ энергiи, и о свѣтѣ, какъ о первiшшемъ состоянiи энергiи, является достоянiемъ лишь новѣйшей науки за послъ'днiе 25 30 лiть. Недавно же еще — 100200 лiтъ тому назадъ наука объ этомъ не имѣла представленiя, и Вольтеръ, а за нимъ энциклопедисты и другiе атеисты XVIII вѣка издiвались надъ св. Библiей, спрашивая, какой же это свѣтъ создалъ Господь въ первый день творенiя, если единственные извiiстные въ тѣ времена источники свѣта — солнце и зйѣзды были созданы лишь на четвертый день. Вольтеръ и знiщклопедисты, жалкiе безумцы, не подозрiвали, что ихь насмѣшки обратятся противъ нихъ самихъ, и что строка Библiи о созданiи, задолго до всего прочаго, Богомъ свѣта могла бы явиться для нашего поколѣнiя однимъ изъ лучшихъ свидѣтельствѣ Боговдохновенности Священнаго Писанiя, ибо безъ чудеснаго Божiяго вдохйовенiя бытописатель Моисей не могь дать гакого яснаго указанiя на тайну строенiя вещества, невѣдомую въ его время. Кромѣ того, для насъ здѣсь хорошая иллюстрацiя невозможности руководиться въ религiозныхъ представленiяхъ о мiротворенiи современнымъ состоянiемъ научнаго знанiя. „И былъ вечеръ, и было утро: день едииъ". День, по еврейски iомъ, слово обозначающее и день въ смыслъ времени отъ восхода солнца до заката, и сутки, т. е. въ этомъ случаѣ перiодъ отъ солнечнаго заката до солнечнаго заката. Странный для современнаго представленiя обычай считать вечеръ началомъ сутокъ былъ обычаемъ общимъ для болынинства древнихъ народовъ (напримiръ, и для аөинянъ). Онъ объясняется тѣмъ, что у всъхъ древнихъ народовъ календарь былъ лунный, для котораго важнѣйшимъ опредiлителемъ времени были новолунiя, наблюдаемыя именно съ вечера. Появлялась новая луна, и съ этого момента считался первый день новаго мiсяца. Какъ должны мы понимать слово день въ Библейскомъ повiствованiи о мiротворенiи? Должны ли мы считать эти творческiе дни обычными сутками въ двадцать четыре часа, или чѣмъ либо другимъ? Вопросъ этотъ ставился уже очень давно. И Церковь очень давно на него отвътила. Обычныя сутки являются результатомъ вращенiя земли вокругь своей оси, какь мы это себѣ представляемъ, или результатомъ обращенiя солнца вокругъ земли, какъ это представляди себѣ древнiе. Но ясно, что въ обоихъ случаяхъ обычныя сутки могли бы явиться лишь на четвертый день творенiя, когда были созданы солнце и звiзды. Слѣдовательно, уже самое повъхтвованiе Библiи подразумѣваетъ, какъ это указывалъ уже св. Василiй Великiй, что по крайней мiрѣ первые дни творенiя не были обычными сутками. Объясняя почему въ Библiи перiоды творенiя названы днями, св. Василiй говоритъ: „Сему основанiе скрывается въ таинственномъ знаменованiи, именно, что Богь, устроивъ природу времени, мiрою и знаменiями онаго положилъ продолженiе дней, и измiряя время седмицею, повелѣваетъ, чтобы седмица, исчисляющая движенiе времени, всегда круговращалась сама на себя, а также и седмицу наполнялъ одинъ день, седмикратно самъ на себя возвращающiйся. А обрать круга таковъ, что самъ онъ съ себя начинается и самъ въ себѣ оканчивается. И в"ѣкъ имѣетъ тоже отличительное свойство, что самъ на себя возвращается и нигдѣ на оканчивается. Поэтому Моисей первый день назвалъ не первымъ, но единымъ днемъ, чтобы день сей по самому наименованiю имѣлъ сродство съ вѣкомъ.. . . Посему назовешь ли днемъ или в ѣ к о м ъ, выразишь одно и тоже понятiе. (Шестодневъ, бесъда 2-ая). Другимъ доводомъ, подтверждающимъ необязательность для христiанина подъ днями творенiя понимать буквально обычные 24 часовые дни, является положенiе, что дяя Господа нѣтъ различiя между днемъ и тысячелѣтiемъ, но предъ очами Его „тысяща лъчгь, яко день вчерашнiй". Это соображенiе современно самому написанiю Библiи. Его приводитъ Бытописатель Моисей въ ѣХХХIХ псалмi, имъ самимъ написаномъ (стихъ 5). Тоже повторяетъ апостолъ Петръ (2 Петра III, 8). Наконецъ, по общему церковному представленiю подъ седьмымъ днемъ, когда Богъ почилъ отъ дiлъ Своихъ, подразуАГБвается весь перiодъ времени, протекшiй отъ сотворенiя мiра и длящiйся ньпгв, до конца временъ, когда послѣ Страшнаго Суда онъ смiнится восьмымъ днемъ, которому уже не будетъ конца, какъ пишетъ объ этомъ св. Василiй Великiй: „По нашему ученiю извѣстенъ и тотъ невечернiй, не имѣющiй преемства и нескончаемый день, который у ТIсалмоiгѣвца наименованъ восьмымъ, потому что онъ находится внi сего седмичнаго времени." (Шестодневъ бес. 2ая). Нѣтъ, не уступку безбожной наукѣ дълаетъ Церковь, когда учитъ, что дни творенiя, это вѣка — невѣдомоЙ намъ продолжительности, а не простые дни въ 24 часа. Но почему же Библiя употребляетъ для наименованiя зтихъ перiодовъ слово день, а не какой нибудь другой iерминъ? Мы привели уже выше разсужденiе объ этомъ св. Василiя Великаго. День является основнымъ знаменiемъ времени, потому что только день можетъ служить символомъ опредiленно ясно очерченнаго перiода: недiля или мiсяцъ имѣютъ отношенiе только къ лунѣ и къ ея видимому положенiю на небосклонъ1, а на остальной природѣ никакъ не отражаются, годъ въ примитивныхъ условiяхъ, при отсутствiи календарныхъ указанiй — нонятiе очень неопредiленное: кто безъ календаря можетъ сколько нибудь точно сказать, когда начался годъ и когда онъ кончился? Еще болѣе неопредѣленны десятилiтiя, столiтiя или тысячелѣтiя. А день, будемъ ли мы его считать отъ заката до заката, или отъ восхода до восхода — понятiе совершенно точное и опредiленное. А именно этото и хочетъ сказать Библiя, что Господь создалъ видимый мiръ не единичнымъ актомъ и не безчисленнымъ множествомъ актовъ, а шестью опредѣленными актами, въ шесть опредѣленныхъ четко отмiченыхъ тiерiодовъ. Эти перiоды можно представлять любой длины: минутой, часомъ, днемъ, годомъ, миллiономъ или биллiономъ лѣтъ. Св. Василiй Великiй отмѣчаетъ особенность перваго дня творенiя, указывая, что въ то время, какъ о послѣдующихъ дняхъ Библiя говоритъ „и былъ второй, третiй, четвертый и т. д. — день", объ этомъ, о первомъ днi говорится: ,,былъ день единъ". Онъ выдѣляется, какъ бы не входитъ въ общiй рядъ послѣдующихъ дней. Мы можемъ думать, что это объясняется Тѣмъ, что въ то время, какъ въ послѣдующiе дни созидается матерiальный мiръ, тутъ въ день единъ говорится о созиданiи и оформленiи доматерiальной сферы. Далѣе Библiя говоритъ о созиданiи во второй день видимаго неба, т. е. мы можемъ думать о созданiи газообразнаго вещества, такъ какъ голубое видимое небо это единственное природное, всегда доступнсе явленiе, въ которомъ мы можемъ видъть газообразное вещество — воздухъ. При этомъ, говоря о созданiи видимаго неба, св. Библiя употребляетъ глаголъ созидать — по еврейски асса, что значитъ дѣлать изъ готоваго матерiала. Въ третiй день говорится о раздѣленш суши и воды, т. е. можно думать о разграниченiи твердаго и жидк'аго сосгоянiя матерiи, и о дарованiи землѣ способности произращать растещя. Въ четвертый день говорится о созданiи (асса) солнца, луны и звѣздъ. Если наши современныя представленiя о землiз, какъ о планетъ1, правильны, то къ этому же дню мы можемъ отнести и время созданiя земнаго шара. Въ пятый день говорится о сотворенiи животныхъ въ водахъ. Второй разъ въ этомъ мѣств употребляетъ Библiя многозначительное слово „бара" — творить изъ ничего, показывая тѣмъ, что въ то время, какъ прочiй неживой матерiальный мiръ создаетъ Господь изъ ранѣе сотворенной Имъ первичной матерiи, тутъ ,,душу живую", существа обладающiя даромъ жизни, творитъ Онъ опять новымъ творческимъ акгомъ изъ ничего. (Продолжёнiе Слѣдуетъ) |
|
|
|
|
